Выдающиеся жители старой Гатчины
Семья Кладо
Военный флот, кино и аэрология
Часть 3
Татьяна Николаевна Кладо
(1889 – 1972)
Старшая дочь Николая Лаврентьевича Кладо и Анны Карловны Боане. В 1902 – 1905 годах проживала с родителями в Гатчине. Училась в местной Женской гимназии, где её мать служила преподавательницей.
В 1904 году родители развелись. Через год, окончив Гатчинскую гимназию с золотой медалью, Татьяна вместе с матерью переехала в Петербург, где поступила на физико-математический факультет Бестужевских женских курсов.
Бестужевские курсы. 10-я линия Васильевского острова
Мать и дочь поселились на 15-й линии Васильевского острова, в доме № 10.
В Петербурге проживал и отец Татьяны, Николай Лаврентьевич Кладо. У него в это время была уже другая жена, имя которой мне не известно. В 1906 году она умерла при родах, оставив отцу дочь Евгению. Помогать отцу-одиночке вызвались мать Николая Лаврентьевича, Юлия Николаевна, и дочь Татьяна. Приходила понянчиться с малышкой подруга Татьяны по Гатчинской гимназии Анна Николаевна Всесвятская, которая вскоре стала… мачехой Татьяны.
Окончив в 1910 году Бестужевские курсы, Татьяна начала службу в аэрологическом отделении метеорологической станции в Павловске.
Уже в советское время, в 1922 - 1923 годах, Татьяна сдала экзамены в Петроградском университете и вскоре стала научным сотрудником Главной геофизической обсерватории Академии наук в Петрограде. Татьяна Николаевна Кладо стала первой женщиной-аэрологом в России и мире. Аэрология – это наука, изучающая верхние слои атмосферы Земли.
Но Татьяна Кладо устремляла свою мысль не только в эфир заоблачный, но и в эфир поэтический. Унаследованный от матери талант стихосложения начал проявляться у неѐ довольно рано, ещё в юности. По-настоящему он расцвёл в 1915 – 1917 годах, когда стихи Татьяны Кладо (псевдонимы: Т.К., О. Дальк) начали регулярно печататься в «Журнале для всех», «Новом журнале для всех», «Ежемесячном журнале», «Дамском журнале».
Небо золотистое, озеро зеркальное,
Тёмный куст орешника над водой поник.
Чья-то песня издали слышится печальная,
Дергача доносится монотонный крик.
Ночь тревожит странною, призрачной истомою,
Полон обаяния предрассветный час...
Всё родное, милое, всё давно знакомое, Всё - в который раз...
С прошлым настоящее тайной цепью свяжется,
Так же ровен времени неустанный ход...
Скрытое - не понято, лучшее - не скажется,
Жизнь пройдёт...
***
Снова весенний, волнующий звон…
Лунные пятна легли на балкон,
Ветер порывистый с юга,
Бледным сиянием даль залита…
Время уходит – и близко черта
Завершённого круга.
Тайну грядущего знать суждено ль?
Радость зовѐт или сладкая боль
В чарах нежданной печали,
Или таит зацветающий сад
Пение струн, что неслышно дрожат,
Что уже отзвучали?
Призраки лип в полутьме голубой,
Призраки чувств, непонятных самой,
Полные смутной тревоги,
Запахи влажной, весенней земли,
Гул пробуждённого леса вдали,
Голоса на дороге…
Звон колокольчика… Грохот колёс…
Призрачно-чёткие ветви берёз
В свете серебряном гнутся.
Эта луна и над нею звезда,
Эта весна, эта грусть – никогда,
Никогда не вернутся.
После 1917 года Татьяна Кладо собственных стихов больше не писала, так как начала заниматься поэтическим переводом в издательстве «Всемирная литература», где заведующим поэтической редакцией был поэт Н.С. Гумилёв. Татьяна Кладо переводила произведения Д. Байрона, Дж. Китса, Д. Россетти, Р. Роллана.
Переводческой деятельностью Кладо занималась и позднее, во время работы в Главной геофизической лаборатории. Здесь она познакомилась с Даниилом Осиповичем Святским (1881 – 1940), астрономом и метеорологом, историком и популяризатором науки.
В 1930 году в серии «Занимательная наука» вышла их совместная со Святским книга 
«Занимательная метеорология». Читателям так понравилась книга, что в 1934 году вышло её второе, дополненное издание, а в 1935 году – третье, дополненное и переработанное. И это при том, что в 1935 году оба автора отбывали наказание.
Дело в том, что весной 1930 года Д. О. Святского арестовали «за вредительство», осудили, и после длительного пребывания в тюрьме отправили на строительство Беломорско-Балтийского канала. В 1932 году Святского досрочно освободили, но отправили в ссылку в Казахстан. Хорошо ещё, что работал он по-прежнему метеорологом и мог заниматься научными изысканиями. В 1940 году Святский скончался.
После ареста Святского Татьяна Кладо продолжила свои труды по популяризации метеорологии.
В 1933 году Татьяна Кладо потеряла свою бывшую гимназическую подругу, а позднее мачеху – Анну Николаевну Кладо (Всесвятскую), умершую безвременно.
В 1934 году вышла книга Татьяны Кладо «Высокие слои атмосферы».
Работая в Павловской обсерватории, Татьяна одновременно занималась переводом «Очарованной души» Ромена Роллана. Но не успела закончить перевод: в марте 1935 года. Татьяну и её мать Анну Карловну выслали из Ленинграда. Вначале они очутились в Уфе, потом – в Саратове. Татьяна Кладо получила место бухгалтера в совхозе.
Татьяна Николаевна обратилась за помощью в Помполит к Е.П. Пешковой:
«25мая 1935.
Москва, Кузнецкий мост,24, кв. 7
Екатерина Павловне Пешковой
Прошу Вашего ходатайства об отмене в отношении меня высылки из Ленинграда.
Обстоятельства моего дела вкратце таковы. Я научный работник почти с 25-ти летним стажем, всё время работала в одном учреждении, Главной Геофиз<ической> Обсерватории, В<асильевский> О<стров> 23-я л<иния>, 2. Имею ряд научных работ, пользовалась полным доверием администрации и партийных органов. В ночь с 12 на 13 марта я была арестована, 15 марта освобождена, 18 марта предъявлено требование о выезде в Уфу на 5 лет. Обыска у меня фактически не было, допрос носил самый общий характер, никаких обвинений не предъявлено. Ходатайством директора ГГО и проф<ессора> П.А. Молчанова, ближайшей сотрудницей которого я была, Уфа была мне заменена Саратовом, где я нахожусь в настоящее время. Т<оварищ> Катанян, к которому я обращалась проездом через Москву, дал распоряжение 25 марта в Обл<астную> прокуратуру Ленинграда о пересмотре моего дела, но Комиссия по разгрузке Ленинграда осталась при прежнем решении, причём, т<оварищем> Прусом мне было указано, что для выяснения достаточно одного факта переписки с дальними родственниками, проживающими в Бразилии, поскольку они в 1918 г<оду> эмигрировали из СССР.
Я считаю, что Комиссия отнеслась ко мне незаслуженно жестко. Переписка моя носила совершенно личный характер, семья, с которой я её вела, не имеет за собой ничего предосудительного — это родственники известного, недавно умершего академика Б.И. Срезневского; переписка такого рода никогда не была запрещена. Отец мой (его портрет — единственное, что взяли из моей комнаты при моём аресте) известный морской писатель Н.Л. Кладо, сыгравший опредёлѐнную роль в революционном движении 1905 г<ода> и умерший в 1919 г<оду> на посту первого начальника Морской Академии РККА. Сама я с 20-ти летнего возраста, с 1910 г<ода> была от него материально независима и жила с матерью и её вторым мужем П.К. Яворовским. Несмотря на то, что после его смерти мать получала персональную пенсию, она сейчас выслана вместе со мною, заявление её в Ленинградскую прокуратуру осталось без ответа, и обе мы пребываем на положении адм<инистративно> ссыльных наряду со служителями культа, спекулянтами и прочими «лишними людьми», что никак не могу признать справедливым.
Татьяна Николаевна Кладо.
Саратов, ВИОЗХ, 3-й эт<аж>, комн<ата> 17».
7 октября 1935 года Татьяна Николаевна Кладо вновь просила помощи Е.П. Пешковой. Но безрезультатно.
В 1939 году в Саратове Татьяна Кладо похоронила мать. Лишь в 1947 году самой Татьяне разрешили вернуться в Ленинград. Она вновь занялась переводами научной литературы, популяризацией истории науки. Вышла её научно-популярная книга «Климат, его значение и методы изучения» и в соавторстве с Е. Андреевой «Атмосфера и жизнь».
В 1955 году Татьяну Кладо приняли на работу в Институт истории естествознания и техники Академии наук СССР.
В 1959 году, также в соавторстве с Е. Андреевой, вышла книга Татьяны Кладо «На дне воздушного океана» - занимательные очерки по метеорологии.
***
Татьяна Николаевна Кладо скончалась в Ленинграде в 1972 году.
К сожалению, мне не удалось пока найти фотографии этой замечательной женщины, труженицы науки и поэзии.
В ПОЕЗДЕ
Поздно. Заснул наш сосед,
Снова вдвоем мы с тобой.
Беглый, мелькающий свет,
Поезда грохот глухой.
Знаю о горе твоем,
Все понимаю давно,
- И не спрошу ни о чем.
И не скажу - все равно...
Знаю, тебе я чужда
И не умею помочь.
Искры летят без следа
В темную влажную ночь.
Отсветы бледных свечей,
Грустный твой облик в окне...
Знаю, ты скажешь о ней,
Скажешь, но только не мне.
(Т.Н.Кладо)
ВЛАДИСЛАВ КИСЛОВ
2015 г.