Очерки / Выдающиеся жители старой Гатчины / Медики

Александр Никанорович Платонов

(1856 – после 1916)

Из Сиротского института - во врачи

Гатчинский сиротский институт (ГСИ) за сто с лишним лет своего существования воспитал для нашей страны сотни замечательных граждан: военачальников, правоведов, художников, литераторов, педагогов, ученых и путешественников, государственных и общественных деятелей.

Немало выпускников ГСИ стали также известными врачами. В моей картотеке есть сведения о почти трех десятках таких врачей. Каждый из них провел в стенах ГСИ около десяти лет. Именно в эти годы сформировались их взгляды и характер. О многих из них я рассказал в своих книгах. А о замечательном враче, педагоге и художнике Александре Ивановиче Жижиленко (1823 – 1889) и соратнике великого физиолога И.П. Павлова Георгии Викентьевиче Миштовте есть мои очерки в интернете:

• http://history-gatchina.ru/article/zizilenko.htm
• http://kraeved-gatchina.de/ocherki/istoriya-mediciny-v-gatchine/gatchinskie-soratniki-velikogo-fiziologa/

***

Расскажу о выпускнике Гатчинского сиротского института Александре Никаноровиче Платонове. Он родился в 1856 году в Старой Руссе в семье потомственного дворянина. Малолетним остался сиротой и был помещен в Сиротский институт Гатчины.

Получив здесь прекрасное воспитание и образование, Александр в 1876 году не просто успешно окончил учебу, но и удостоился права получать стипендию от Ведомства Императрицы Марии на дальнейшее обучение.

Платонов решил стать врачом и поступил в Медико-хирургическую академию (МХА) Петербурга. Кстати, вместе с ним тогда в Академию поступили (и тоже с правом на получение стипендии от Ведомства Императрицы Марии) его однокашники по Сиротскому институту в Гатчине: Леонид Васильевич Андронов и Владимир Федорович Предтеченский.

Поступив в Академию, Александр столкнулся с финансовой проблемой: денег на оплату обучения хватало, а вот на остальное их было мало. Чтобы получить дополнительные средства, Платонов начал давать уроки, занялся написанием брошюр (не на медицинские темы).

В Академии Платонов столкнулся и с явлением, о котором так написал в своих воспоминаниях:

«Первый день моего вступления в Академию, первая лекция в аудитории проф. Ланцерта ознаменовалась крупным скандалом, затеянным, как оказалось впоследствии, пришедшими на эту лекцию студентами старших курсов и устроившими скандал проф. Ланцерту в отмщение за неправильно выставленные им кому-то отметки на Женских курсах. Эффект от этого скандала для новичка, выпущенного из закрытого заведения (Гатчинского сиротского института – В. К.), получился поразительный! Это было нечто в роде рыцарского посвящения. С легкой руки такого начала, все 51/2 лет пребывания моего в Академии иллюстрировались ежегодно беспорядками…».

Окончив в ноябре 1881 года МХА, Платонов в качестве сверхштатного врача для командировок Врачебного отделения Петербургского Губернского правления был направлен на борьбу с дифтеритом, скарлатиной и оспой в пригороды Петербурга, а затем – для пользования работных людей на Ладожских каналах. Жалованье молодого врача составило 90 рублей в месяц, немалая по тем временам сумма. Но и работа была адская: Александру выпало служить на постройке и открытии Сясьского канала, входящего в водную систему, соединяющую верховья Волги с Ладожским озером.

Какими дикими и необжитыми эти места были во времена службы там Платонова, даже трудно представить! Правда, Платонов в своих воспоминаниях не написал об этом, но рассказал о случаях сибирской язвы на людях – погонщиках тяговых лошадей по бичевнику. Александр писал:

«К удивлению своему видывал – какую солонину может переваривать желудок русского судорабочего».

Окрестности Сясьского канала оставались почти такими же дикими и безлюдными и многими десятилетиями позднее. Мне довелось в июле 1959 года вместе с группой моих однокурсников пройти по этой водной системе на байдарках от станции Ефимовское до станции Колчаново, по рекам Тихвинка и Сясь. Незабываемые две недели экстремального, можно сказать, туризма, ибо мы, выезжая в поход из Ленинграда, никак не ожидали, что большинство шлюзов (о них мы тоже как-то и не задумывались) окажется закрыто (на ремонт или просто по причине ветхости), а поэтому придется их обходить по суше, неся на себе байдарки и вещи. Почти все шлюзы оказались безлюдными, 2 – 3 жилых дома, стоящие возле каждого шлюза, пустовали, и мы могли располагаться на ночлег в любом из них. Что интересно, все окна и двери в домах, а также часть мебели были в полной сохранности. Пара-тройка шлюзов оказались в рабочем состоянии и мы насладились процессом шлюзования, на что у нас было получено специальное разрешение в сельсовете.

Кстати, несмотря на всю запущенность сооружений водной системы, она произвела на меня тогда большое впечатление. Впечатление произвел на меня и каменный памятный, с надписью, знак, стоящий на высоком берегу реки в совершенно безлюдном, удаленном от жилья месте. К сожалению, нам не повезло с фотографированием во время похода. При проводке байдарок по стремительному потоку на мелководье одна из них, где как раз находился рюкзак с фотоаппаратом, перевернулась. Аппарат промок и высушить его удалось только к концу путешествия. Но кое-что мы успели запечатлеть. На снимках видны детали шлюзов, окрестности, отдельные строения.

Один из последних бездействующих шлюзов

 А дальше – конец пути, Колчаново, вечер 22 июля 1959 года:

Станция Волховстрой. В ожидании поезда на Ленинград.

 ***

Вскоре после открытия Сясьского канала, зимой 1883 года Платонова направили в Гатчину, чтобы помочь местным медикам бороться с эпидемиями. Опять он очутился в городе, ставшем почти родным после многих лет, проведенных в стенах ГСИ. Предоставлю слово самому Платонову:

«Я был назначен на всю зиму в город Гатчину, по случаю развития эпидемии оспы и дифтерита в окружающих Императорскую резиденцию чухонских деревнях и у поселенцев. Здесь приходилось ежедневно объезжать с походною аптекою в санях окрестные деревни и лечить больных на месте, дабы ни один из них не попал в город и не занес бы туда заразу».

Далее Платонов описал впечатления, произведенные на него жизнью простых людей:

«…Обстановка крестьянских изб вопиющая: простой деревянный сруб, с соломенной крышею и с сучьями, покрытыми соломой вместо пола, делился пополам невысокою изгородью из жердей; в одной половине помещались большей частью свиньи, иногда корова или лошадь, а в другой – с простым очагом для варки пищи – жили люди и куры. Удивительно было, что, несмотря на такую обстановку, процент смертности был нормальный и даже ниже больничного. Сыворотки тогда не было. Разбросанность – препятствие к распространению».

Платонов далее пишет в своих воспоминаниях:

«Покатавшись еще около года по разным углам Петербургской губернии, с 1884 года я кончил командировочную службу и назначен врачом Петербургского уезда и пригорода».

Эти первые годы врачебной практики Платонова на всю последующую жизнь определили его особое отношение к своей службе. Многие годы потом он служил в Губернском правлении. Обязанности его были сложны и многообразны. В 1906 году он написал:

«Вот уже 22 года изучаю судебную медицину и анатомию. Переменил уже шестой полный анатомический набор, имея до сотни вскрытий в год. Тяжела и беспокойна служба врача Петербургского уезда… и никогда он не может располагать своим временем. Я спасаюсь только тем, что не поставил у себя телефона».

Правда, в 1909 году телефон в квартире Платоновых уже стоял, так как, помимо служебной деятельности, Александр Никанорович к этому времени стал практикующим врачом в Петербурге и телефон сделался необходимостью.

Кстати, Платоновы всегда нанимали квартиру, хотя уже в 1895 году Александр Никанорович был владельцем доходного дома № 42 на Набережной реки Пряжки. По этому адресу в наши дни стоят несколько строений, так что определить, какое именно из них принадлежало Платонову, мне не удалось.

В 1913 – 1915 годах Платонов сдавал свой дом в аренду Интендантскому вещевому складу, а в 1915 – 1917 годах – Особому присутствию по разбору и призрению нищих в Петрограде. 

Александр Никанорович ПлатоновЖену Платонова звали Маргарита Богдановна. У них было четверо детей: три дочери и сын. Известно, что одну из дочерей звали Нина. В 1916 – 1917 годах она проживала вместе с родителями на Лермонтовском проспекте, 10.

Итак, начав с обучения в Гатчинском сиротском институте, Платонов своим трудом и старанием не только добился материального благополучия для себя и своей семьи, но и стал доктором медицины, заслужил уважение и признание своими делами. В 1912 году он удостоился чина действительного статского советника, равного чину генерал-майора среди военных. То есть Александр Никанорович стал представителем элиты Российской империи.

На себе познав в детстве тяготы сиротства и бедности, Платонов, став обеспеченным и уважаемым человеком, старался помочь обездоленным людям. Так, он состоял почетным членом (то есть был в числе главных жертвователей) Свято-Тихоновской богадельни Ораниенбаума.

Что ждало Александра Никаноровича Платонова и его семью после 1917 года? Ответа пока нет…

ВЛАДИСЛАВ КИСЛОВ 

 25.10.18