Очерки / Выдающиеся жители старой Гатчины / Военные   

 Сергей Николаевич Каменский

(1868 – 1951)

Судьба офицера 23-й артиллерийской бригады в Гатчине Сергея Николаевича Каменского не совсем обычна для офицера бывшей Русской Императорской армии. Во-первых, он окончил пехотное юнкерское училище, а был выпущен офицером в артиллерию. Во-вторых, Каменский был графом, что являлось большой редкостью для офицеров 23-й артиллерийской бригады, которые, хоть и были дворянами, но, как правило, не имели столь высокого титула. В-третьих, Каменскому удалось в числе немногих бывших офицеров 23-й артиллерийской бригады сохранить жизнь во время репрессий советской власти по отношению к офицерам царской армии и дворянам.

Герб графов Каменских

Вот что мы узнаём из воспоминаний его внука, Николая Николаевича Каминского, кандидата экономических наук, участника Великой Отечественной войны:

«Каменские ведут счёт своим предкам с XII в. Среди них - Ратша - правая рука великого киевского князя Всеволода Ольговича, его тиун (1146 г.), управляющий хозяйством. И, кстати, также пращур нашего великого поэта Александра Пушкина. Сын Ратши, будучи избран на новгородском вече посадником (1169 г.), прославился строительством оборонительных укреплений вокруг господина Великого Новгорода. А ещё среди предков Каменских - Гаврила Олексич, сподвижник Александра Невского, героически сражавшийся в Невской битве (1240 г.) и павший смертью храбрых под Изборском (1241 г.). Вся Россия знала фельдмаршала графа Михаила Каменского (1738-1809 гг.) и двух его сыновей-генералов - Сергея и Николая. Последний был главнокомандующим русской армией (1811 г.) во время Русско-турецкой войны 1806-1812 гг.

Все Каменские верой и правдой служили в первую очередь не князьям, царям, императорам, а державе российской. И гордились тем, что они - Каменские. Среди потомков старинного русского дворянского рода были и те, кто остался после Октябрьского переворота 1917 г. в России.

Дед мой, Сергей Николаевич Каменский, родился 13 марта 1868 г. в Чернигове. Год убиения императора Александра II застаёт юного графа в Вяземской классической гимназии (1881 г.) Затем он студент математического факультета Московского университета.

Его военная карьера начинается с поступления в Московское юнкерское училище, из стен которого он вышел в чине подпоручика (1892 г.). Молодой граф служит в артиллерии, успешно заканчивает Николаевскую академию Генерального штаба и «за отличные успехи в науках» производится в капитаны (1900 г.). Для прохождения дальнейшей службы он прибыл в г. Вильно и уже не один, а с молодой женой - Татьяной Александровной, урожденной Гартвиг, и с двумя детьми - дочерью Ириной и сыном Николаем. Моя тётушка Ирина Сергеевна фон Раабен (по мужу) впоследствии вспоминала: «Отец был необыкновенным по доброте человеком, его любили все - дети, прислуга, солдаты...».

С началом Русско-японской войны 1904 - 1905 гг. граф находится в Маньчжурии (1904) и принимает активное участие в боевых действиях, обращая на себя внимание своим бесстрашием: штабной офицер, он для уточнения обстановки часто оказывается непосредственно под огнём врага... Послужной список графа Каменского в тот период наполнен перечислением поисков, рекогносцировок, разведок, стычек, боёв. Но таково было его военное счастье - он ни разу не был ранен. Кавалер многих наград, он имел различные ордена (всего их насчитывалось 13). После окончания Русско-японской войны его направили в Финляндию, где он ведал передвижением войск по всем транспортным путям на её территории до 1914 г. включительно.

«Когда началась Первая мировая война, - вспоминает дочь Сергея Николаевича, - родители жили в Гельсингфорсе. Отец в чине полковника в первый же день войны отправился на фронт...». Сведения о его участии в боях довольно скупы. Известно лишь, что и на сей раз он, по его словам, «пулям не кланялся», хотя и был ранен только один раз и нетяжело (1915 г.). После успешно завершённых операций он производится в генерал-майоры (1916 г.). Воевал он в Галиции под началом знаменитого полководца генерала от кавалерии Алексея Брусилова. Оправившись после ранения, Сергей Николаевич возвращается в строй. Летом 1917 г. его представляют к производству в генерал-лейтенанты и к награждению четырнадцатым по счёту орденом - Св. Георгия 4-й степени, но получить ничего этого он не успевает...

Грянула Октябрьская революция, и наступили новые порядки. Сергей Николаевич, убеждённый монархист, тем не менее решает, несмотря ни на что, служить своему Отечеству и разделять с ним все трудности. Он собирается выехать в Петроград, где находится, кстати, и семья. Но солдаты его останавливают: «Мы уж лучше, ваше сиятельство, вас проводим».

В дивизии его любили за то, что ценил ратный солдатский труд, был прост в обращении. И вот он направился во взбаламученную столицу под добровольным «конвоем», который уберёг его от возможной расправы: ведь повсюду происходили самосуды, убивали лишь за то, что у тебя генеральские или офицерские погоны. Но Сергей Николаевич был доставлен в Петроград целым и невредимым. Сохранилось свидетельство, выданное ему комитетом, ведающим документацией о ранениях, где он всё ещё именуется (в марте 1918-го!) «генерального штаба генерал-майор граф Каменский». В этом же году его привлекали к реорганизации Генштаба в качестве члена Высшей военной инспекции Рабочей и Крестьянской Красной армии Российской Федеративной Советской Республики. Одновременно начал преподавать в Академии ГШ (1919 г.). А в упомянутой выше инспекции возглавлял комиссии по проверке военных сообщений (1920 г.) и по расходованию денежных средств (1921 г.).

Каменский, безусловно, справлялся со своими обязанностями. Но не это интересовало пламенных большевиков-комиссаров. Сергея Николаевича как «военспеца из бывших» начали вытеснять со всех его должностей. И вот профессионал, владеющий всеми тонкостями штабной работы, имеющий высшее военное образование, свободно владеющий несколькими иностранными языками, в свои 55 лет оказался ненужным социалистической стране.
А тут ещё аресты один за другим, в промежутках между которыми он ещё как-то пытался устроиться: ученый хранитель Музея армии и флота (1923 г.), преподаватель военного дела в техникуме (1926 г.). Приходили же за ним трижды. В первый раз (1924 г.) держали недолго, вскоре выпустили. На четвертушке бумаги (разделена ещѐ и пополам вертикальной чертой), именуемой «Выпиской из протокола особого совещания при Коллегии ОГПУ», указано, что он освобождается досрочно. Затем - новый арест и выход из тюрьмы после отбывания срока (1927 г.). Потом ещё арест (1929 г.) и новое, третье, освобождение (1933 г.).

По тогдашним меркам, всё обошлось вполне благополучно: он жив и даже вернулся в семью… Правда, при обыске были отобраны ценные семейные реликвии, но доказать сие трудно, так как в протоколе говорится, например, что икона «в окладе из красного металла» изымается как предмет враждебный. Да и кто будет хлопотать? Впрочем, такой человек нашёлся: им стал сам Сергей Николаевич. В промежутках между «посадками» он требует восстановить моральный и материальный ущерб, вернуть ему предметы из фамильного достояния – «неконфискованные», как подчёркивалось в заявлениях. В ответ появляется на свет выписка из протокола судебного заседания коллегии ОГПУ с резолюцией: «...Отобранные у Каменского С.Н. ценности - конфисковать...».

Вспоминает Ирина Сергеевна: «Мать, переживая все эти несправедливости, теряла то мужество, которое проявляла раньше, и хождения по мукам - запросы, просьбы... выпали на мою долю». Как-то раз Сергей Николаевич получил помощь с неожиданной стороны. В коридорах ОГПУ, рассказывал он, его случайно узнал бывший слушатель военной академии и обратился к своим коллегам-чекистам: «Это же Сергей Николаевич, он у нас преподавателем был «на ять» (высшая похвала на лексиконе тех лет). Да и сам Сергей Николаевич держался на допросах с ироническим достоинством, обращался со следователями, по его словам, как со сбитыми с толку красноармейцами: заполнял анкеты на свой лад, редактировал протоколы допросов. Во фразу «...арестован как участник монархической контрреволюционной организации с целью поддержания мировой буржуазии» вставил перед словом «участник» уточнение «предполагаемый». «Что вы там опять в сем протоколе исправляете, ведь этих лиц вы знаете», - как-то в отчаянии воскликнул очередной следователь. «Знал», - уточнил дед.

Сохранилась анкета тех лет, в которой на вопрос, кто он - рабочий, крестьянин, служащий, «или», Сергей Николаевич, зачеркнув по очереди всё это, включая «или», дописал «преподаватель».

Выйдя из тюрьмы, он, 67-летний пенсионер, и наша бабушка решили в расчёте на лучшую долю покинуть Москву и устремились («Как беженцы», - горько шутил дед) к далёкому черноморскому побережью, в неприметный городок Геленджик (1935 г.). Там старики вроде бы нашли спокойное место. Сергей Николаевич устроился кассиром в морской порт, затем бухгалтером в больнице. А летом принимал у себя свою любимую внучку Марию и двоих внуков - Валю и меня - Нику (таково было моё домашнее имя). Для нас, детей, это были золотые годы. Но они были недолговечными.

Началась Великая Отечественная война. Уехала в Москву Мария. Ушли на фронт оба внука, из которых один - Валя - потом погибнет. Под угрозой Новороссийск - он оказался в полосе главного удара немецких войск. Штабы военных соединений перебрались в близлежащий Геленджик. И о 73-летнем графе Каменском вспомнило областное управление НКВД. «Вы действительно генерал царской армии? - спросил уполномоченный, разглядывая Сергея Николаевича с нескрываемым любопытством, и, получив утвердительный ответ, добавил: «А вот тут на вас целое дело пришло». И сообщил о решении депортировать его с супругой из прифронтовой полосы в тыл. Сергея Николаевича высылают в Караганду.

Похоронив в Казахстане верную спутницу жизни - нашу бабушку, Сергей Николаевич после окончания войны вернулся из ссылки, извлёк из геленджикской земли закопанные - в который раз! - фамильные документы и перебрался к дочери в Москву (1945 г.). Он не заполнял анкет, не устраивался больше на службу. Но вёл очень активный образ жизни. Работал в библиотеках над историей рода Каменских, вёл обширную переписку с родственниками, однополчанами. И всюду в любую погоду ходил пешком. В возрасте 83 лет он заболел плевритом. Организм долго боролся с болезнью, но она оказалась роковой. 1 февраля 1951 г. графа Сергея Николаевича Каменского не стало. Его отпевали в церкви Воскресения Словущего в Брюсовском переулке и похоронили на кладбище Донского монастыря, поставив на могиле каменный крест.

Для меня и сейчас, через много лет после его упокоения, дед мой Сергей Николаевич остается образцом человека и патриота - в лучшем, высшем понимании этого слова. Представителем элитного слоя российского общества - дворянства. Обладателем лучших его качеств - образованности, воспитанности, готовности служения Отечеству. Я хорошо помню его. Невысокого роста, плотный, с ёжиком седых волос на голове, с пушистыми усами. Густые брови его были как бы вопросительно приподняты, и из-под них глядели на собеседника живые блестящие глаза. Он носил китель или френч полувоенного покроя. Садясь за стол, по-старинному затыкал салфетку за воротник. Не курил и почти не пил. Но толк в хорошей кухне знал. Нас, детей, часто брал с собой в пешие походы по окрестностям Геленджика: вдоль морского побережья или в горы, к дольменам - древнейшим сооружениям из огромных каменных плит. Проявлял в пути завидную выносливость, а ведь ему тогда было за семьдесят. На привалах, чтобы подбодрить нас, читал стихи, особенно любимого им Алексея Константиновича Толстого. Его весёлый тон и настрой отнюдь не побуждали нас к фамильярности. Дед, когда хотел сделать замечание, всегда иронизировал. «Руки перед едой будешь мыть или считаешь это буржуазным предрассудком? - спрашивал меня, приятно грассируя. Это его качество - умение разрядить недоразумение юмором - восхищает меня и сейчас. Боже мой, сколько же этих недоразумений было в его долготрудной, но гордой жизни...».

Вышеизложенное дополню более подробными сведениями о родословной Сергея Николаевича Каменского. Он приходился правнуком упомянутому выше фельдмаршалу Михаилу Каменскому, внуком генералу от инфантерии Сергею Михайловичу Каменскому (1772 – 1834), сыном офицеру Николаю Сергеевичу Каменскому (родился в 1820).

Что касается службы графа Сергея Николаевича Каменского в 23-й артиллерийской бригаде в Гатчине, то началась она в 1894 году. Подпоручик Каменский, прибыв в наш город, поселился в доме № 19 (дом Стыровой) на Мариинской (ныне Киргетова) улице. Вокруг дома был обширный сад, окружённый чугунной решеткой.

Совсем неподалёку, всего в одном квартале от дома, находился городок 23-й артиллерийской бригады. Когда-то в зданиях городка размещалась 24-я артбригада, передислоцированная позднее в Лугу. Находящийся в северной части Гатчины Военный городок, называемый в народе Красными казармами, используется по назначению и в наши дни. 

***

Полковник граф С.Н. Каменский

Уже находясь в Гатчине, Каменский стал поручиком. А в 1898 году командование бригады, заметив старательность и усердие молодого офицера, направило его для обучения в Николаевскую академию Генерального штаба. Из Гатчины пришлось уехать в Петербург, где Каменский поселился в доме № 21 на 4-й линии Васильевского острова.

Но вплоть до окончания Академии в 1900-м году поручик граф Каменский продолжал оставаться в списках 23-й артиллерийской бригады.

ВЛАДИСЛАВ КИСЛОВ

2016 г.