Первые историки и краеведы Гатчинского края

Николай Адреевич Колпаков

(1864 – 1930)

Из крестьян – в доктора медицины

В 1891 году Колпаков возглавил Гатчинский земский медицинский участок, сменив врача Сигизмунда Владимировича Цехановецкого. Участок включал в себя селения, расположенные вокруг Гатчины, а также деревни вокруг селения Войсковицы. На территории участка в 1912 году находилось 121 деревня с общим населением 25 200Доктор Колпаковчеловек. Амбулатория участка располагалась в доме Варадинова на Багговутовской улице (№ 61). Участок пользовался несколькими койками лазарета Воспитательного дома в селе Малое Колпино. Колпакову помогали участковые фельдшеры: Василий Васильевич Максимов; Александр Алексеевич Николаев; Андрей Куга (дер. Ковшово); Пётр Иванович Чикер (после 1910 года стал фельдшером железной дороги на станции Сиверская); Андреев Андрей Андреевич.

Появившись в Гатчине почти одновременно с Григорием Григорьевичем Надеждиным (1851 – 1921), бывшим земским врачом Заметчинской больницы Моршанского уезда Тамбовской губернии, Колпаков вскоре стал пользоваться такой же известностью в городе. В конце 1890 – начале 1900-х годов Колпаков и Надеждин были самыми яркими личностями в Гатчине. Оба сделали в нашем городе блестящую карьеру. Надеждин, сын бедного дворянина, настоятеля сельской церкви, стал доктором медицины, известным хирургом-урологом, старшим врачом Гатчинского госпиталя Дворцового ведомства, действительным статским советником, активным членом Совета Гатчинского отдела и членом Главного Совета Союза русского народа. Колпаков – доктором медицины, врачом-общественником, домовладельцем в Гатчине, членом Гатчинского комитета Конституционно-демократической партии, депутатом 1-й Государственной Думы России.

Колпаков родился в 1864 году в семье крестьянина Ижорской волости Царскосельского уезда. Уже малым ребенком он проявил замечательные способности к учению. Применить эти свои лучшие качества Колпакову удалось исключительно с помощью земства, за счет которого он окончил земскую школу и, как лучший ученик, был переведён в Царскосельскую Николаевскую гимназию, где обучался тоже за счет земской стипендии, выхлопотанной ему гласными А. В. Кривцовым и Е. В. Кузьминым.  

Окончив гимназию с серебряной медалью, Колпаков в 1885 году поступил в Военно-медицинскую академию, где учился опять-таки за счёт стипендии от уездного земства. Пять лет учёбы пролетели, и вот он уже - молодой лекарь. Николай Андреевич не спешил расстаться с Академией и усиленно готовил диссертацию, а затем и защитил её в 1891 году, получив степень доктора медицины. Прошло несколько месяцев работы в Александровской больнице для чернорабочих, и тут его пригласили на освободившееся с уходом доктора Цехановецкого место земского врача в родном Царскосельском уезде. Конечно, он не отказался, тем более, место службы находилось в Гатчине, которая ему давно нравилась. Колпаков начал служить в земской амбулатории, а поселился на Александровской улице, в доме Томасова. 

Итак, в Гатчине почти одновременно появились два врача, которых многое разделяло. Доктор Колпаков – крестьянский сын, простой, несколько неотёсанный, с громким голосом, высокий и широкоплечий, любитель пропустить рюмку. И доктор Надеждин – сын потомственного дворянина; такой же крупный и громкоголосый и, в то же время, вежливый, но язвительный; педант и формалист. Было у них и много общего. Прежде всего - стремление помочь больным людям, бескорыстие и честность. Затем – желание правильно и рационально организовать работу вверенных им учреждений, всячески способствовать развитию медицинской помощи в Гатчине и её ближайших окрестностях. 

Колпаков и Надеждин обжились на новом месте, познакомились с сослуживцами и соседями, с горожанами. Они быстро влились в общественную жизнь Гатчины, стали членами благотворительных и других обществ, активными деятелями политических партий (кстати, тоже совершенно разных!). 

О медицинской деятельности доктора Колпакова уже рассказано в моих книгах. Добавлю лишь, что работать ему приходилось в сложных, а подчас и опасных условиях. Вот как писал об этом сам доктор Колпаков: 

«14 марта 1914 года мною был послан в деревню Педлино (близ д. Сализи, где находятся ангары военного ведомства и где стоит 2-я воздухоплавательная рота) фельдшер к заболевшему крестьянину Вирроне, который приехал из Петербурга 8-го числа, будучи уже больным (натуральной оспой – В. К). В Петербурге он промышлял легковым извозом, проживал по Обводному каналу № 82. Фельдшер констатировал у больного начало оспенной сыпи. В тот же день 14-го числа, больной был доставлен в земский заразный барак, а на другой день была привита оспа в д. Педлино и Сализи всем непривитым новорожденным и ревакцинирована семья Вирроне и соседи его. Далее немедленно был выписан детрит и начато сезонное прививание оспы по всему участку, хотя этот сезон обыкновенно начинается с 15 апреля, если стоит тёплая погода. 

Конечно, в доме Вирроне была произведена тщательная дезинфекция, настолько, насколько это возможно в деревенских избах. Тем не менее, 18-го заболели оспой трое детей этого Вирроне, которых мать тщательно скрывала от всех в амбаре, и только случайно фельдшер Андреев нашёл их и доставил в барак, Это было 30 марта. Снова была произведена дезинфекция. Однако же вскоре было обнаружено ещё двое больных – одна замужняя женщина и одна девочка из соседних с Вирроне домов. Сделана дезинфекция и к этому времени была ревакцинирована почти вся деревня. За этой деревней Педлино и за деревней Сализи было установлено тщательное наблюдение, фельдшера ездили туда почти каждый день и не находили больных, осмотрев все дома. 

Вчера же, 7 мая, руководствуясь слухами, что в деревне Педлино есть ещё больные, скрываемые всеми мерами, снова был совершен обход деревни фельдшером со старостой. И, действительно, оказалось, что мать последней заболевшей девочки, крестьянка Бюрклонд, тоже в амбаре держит 2-х своих мальчиков, больных оспой. На требование фельдшера открыть амбар, она схватила кол, и, угрожая им фельдшеру, отказалась показать больных. Поэтому сегодня, рано утром, мною был послан фельдшер Андреев в сопровождении урядника, и больные были доставлены в барак, сегодня к вечеру. Таким образом, всего больных оказалось 8 человек, из коих 2 уже выписались из барака выздоровевшими, а остальные 6 человек находятся в бараке. Из всех только у девочки Бюрклонд тяжелая сравнительно форма болезни, а у других она средней степени Нужно сказать, что Педлино, несмотря на близость к Гатчине и постоянное сообщение с городом, деревня довольно-таки дикая, вследствие чего и получилось такое упорное укрывательство больных». 

В Гатчине Николай Андреевич потерял жену. Надежда Яковлевна Колпакова, урождённая Монахова, тихо скончалась в ночь на 2 ноября 1894 года. Через некоторое время доктор Колпаков вновь женился. Его вторую жену звали Софья Ивановна. У Колпакова было две дочери – София и Вера - и сын Николай, который в 1915 году окончил Гатчинское реальное училище. 

Доктор Колпаков – депутат Государственной Думы России 

В начале 1900-х Колпаков стал активным членом Гатчинского отделения партии Народной Свободы (Конституционно-демократической партии). 8 марта 1906 года состоялось собрание, устроенное местным комитетом партии в связи с предстоящими выборами в Госдуму. Вот тут-то впервые всерьёз столкнулись доктор Колпаков, член сей партии, и доктор Надеждин, активист конкурирующей партии – Союза русского народа (Союз 17-го Октября). Между докторами развернулась острая полемика, и победителем вышёл Колпаков, ибо его поддержало большинство присутствующих. Козырей у Николая Андреевича было много: видная внешность, простота и открытость в обращении с людьми, а также то, что он был местным уроженцем. 

А 16 марта того же года в зале царскосельской городовой ратуши проходили выборы в Госдуму. От Союза 17-го Октября, объединившегося с партией правового порядка, кандидатами выдвинуты: председатель царскосельской земской Управы В. А. Ветвенницкий; заслуженный профессор Пётр Николаевич Вереха (домовладелец в Гатчине); архитектор И. Н. Коковцев и ординарный профессор В. Н. Латкин. Кадеты выставили: мирового судью Ю. М. Антоновского; домовладельца В. А. Головань; земского врача Н. А. Колпакова и Н. С. Холина. Опубликованные на следующий день результаты подсчёта голосов очень удивили. Предсказанные до выборов победителями представители Союза 17-го Октября потерпели полное поражение. Все избранные оказались кадетами. Всего подано 1809 записок (бюллетеней). Большинство голосов получили: Холин (1175), Антоновский (983), Колпаков (975) и Головань (929).  

Из трёх депутатов Госдумы от Петербургской губернии фигура доктора Колпакова оказалась наиболее значительной в общественном и идейном смысле. Поэтому именно с Колпаковым беседовал 31 марта корреспондент газеты «Петербургский листок». Он писал:

«Колпаков – земский врач, и в качестве такового, он приходит в весьма близкое соприкосновение с крестьянами, знаком с бытом рабочих, и неудивительно, если оба эти вопроса ближе всего его сердцу. На них он первым делом и остановился: 

– Я нахожу, что партия «народной свободы», в кадрах которой я состою и которой я во всех отношениях симпатизирую, именно эти два вопроса в программе своей разрешает не вполне целесообразно, я сказал бы – недостаточно радикально. Партия «народной свободы» для членов своих допускает свободу мнений по отдельным вопросам и своё особое мнение по названным двум вопросам я вам и высказываю. 

Я думаю, что вне установления законодательным путем 8-часового рабочего дня рабочий вопрос разрешен быть не может. Рабочему нужно не только зарабатывать себе и своей семье пропитание, он должен ещё иметь возможность и время удовлетворять все свои духовные и умственные запросы. Это его право и обязанность государства эту возможность ему предоставить. Я не думаю, что это отразится неблагоприятно на нашей фабрично-заводской промышленности. 8-часовой труд рабочего интеллигентного (курсив мой – В. К.) для фабриканта более продуктивен, чем 12-часовой труд рабочего тёмного и неграмотного. И от 8-часового рабочего дня промышленность выиграет столько же, если не более, сколько и сами рабочие. Эта реформа неминуемо отразится на улучшении производства и наши фабрики и заводы будут иметь возможность конкурировать с заграничными, особенно если наше правительство перестанет поддерживать последние своими миллионными казёнными заказами (курсив мой – В. К.). 

Так должен быть разрешен рабочий вопрос. Он должен быть на первой очереди. И Дума должна им заняться в первой же своей сессии. В этой же сессии должен быть, если не целиком, то в общих своих чертах, разрешен и вопрос аграрный. Тут, по моему мнению, нет иного благоприятного исхода, как отчуждение за плату частновладельческих земель. И при том непременном условии, чтобы земля оценивалась нормально, а не в ту бешеную цену, которую наши помещики теперь «заламывают» при продаже своих имений». 

Далее корреспондент пишет: «В виду близости Гатчины от Петербурга, Колпаков полагает, что для него представится возможность остаться земским врачом, регулярно в то же время посещая и заседания Госдумы». 

Колпаков в это время активно участвует в земском строительстве: добивается устройства земских психиатрических учреждений в губернии, выступает за улучшение санитарного состояния земских школ. Как раз по поводу школ Николай Андреевич сделал сообщение 13 апреля на заседании Петербургской губернской земской санитарной комиссии. Примерно в это же время Дворцовое управление Гатчины выразило желание, чтобы земская амбулатория была переведена из города на территорию уезда. В мае на срочно созванном по этому поводу чрезвычайном царскосельском уездном Собрании Николай Андреевич настаивает на оставлении амбулатории в Гатчине. Обсуждается также возможность опечатывания амбулатории Дворцовым управлением. Но гласные Уездного земского собрания пришли к выводу, что власти Гатчины могут сделать это только в судебном порядке и тогда должны оплатить переезд учреждения. Окончательное решение собрания гласило: «Согласиться с мнением земской Управы и, признавая требования начальника Гатчинского Дворцового управления для земства необязательными (курсив мой – В. К.), от выполнения оных отказаться». Вот так земские власти уже осмеливались не подчиняться властям дворцовым! 

Став депутатом Первой Государственной Думы России, доктор Колпаков, представитель кадетов, по словам некоторых гатчинцев (в основном – представителей соперничающих с кадетами партий), за всё своё пребывание в составе Думы якобы ни разу не раскрыл рта на заседаниях, т. е. не принёс якобы никакой пользы своим избирателям – жителям Царскосельского уезда.  

Признаться, и я едва не пошел на поводу такого мнения, ибо, зная о непростом характере Николая Андреевича и его «мужицком» нраве, вполне можно было рассудить, что в Думе, где было множество блестящих ораторов и демагогов, Колпаков не рисковал выступать. Но, с другой стороны, известно было, что доктор всегда горячо отстаивал интересы рабочих и крестьян и мириться с какими-либо неправильными, на его взгляд, делами он тоже не мог. К тому же, Колпаков, сразу после избрания в Думу, встретился с журналистом газеты «Петербургский листок» и в беседе с ним высказал радикальные взгляды по поводу улучшения положения крестьян и рабочих. Поэтому некоторое время я пребывал в недоумении по поводу такого поведения доктора Колпакова – депутата Думы. 

И вот недавно всё встало на свои места. Выяснилось, что Колпаков всё-таки однажды выступил по аграрному вопросу на заседании Думы. Но самым главным было то, что доктор Колпаков, с присущими ему крестьянской прямотой и энергией, развил бурную деятельность по ознакомлению населения уезда с работой Государственной Думы и по разъяснению своих собственных и партийных позиций по ряду проблем государственной и общественной жизни России. 20 апреля 1906 года, вскоре после избрания Колпакова в Думу, в помещении царскосельской Уездной земской Управы состоялось чествование депутатов, избранных от уезда. Именно здесь Николай Андреевич получил первое напутствие к своей депутатской деятельности. И первым это сделал его коллега, земский врач уезда Павел Иванович Урбанович. Вот какие наказы Урбанович адресовал членам Думы: 

«1. Устраните отжившую уже и вредную опеку над крестьянством, сравните его во всех отношениях с другими сословиями, щедрою рукою отпустите средства на его образование и наделите разумно его землёй. 

2. Сравняйте в политических и гражданских правах все, без исключения, народности Империи и щадите заботливо их национальные и религиозные особенности. 

3. Дайте самую обширную национальную автономию Польше, с отдельным Сеймом в Варшаве» 

И доктор Колпаков принялся за дело. Он выступал на митингах и публичных собраниях. Темы для выступлений давали ему крестьянские письма, приходившие со всех концов уезда. Такая деятельность депутата Думы не нравилась местным властям, и если, например, в Скворицах и слободе Антропшине такие собрания прошли ещё в нормальной обстановке, то в слободе Покровской урядник разогнал собравшихся, а в Мозине, где на встречу с Колпаковым пришло 300 человек, собрание началось в присутствии 30 солдат с ружьями.

К слову сказать, соперники кадетов в борьбе за народное признание, тоже не дремали и вечный оппонент Колпакова доктор Надеждин, активный деятель Союза Русского народа, в это время совершал агитационную поездку по России с посещением Минской губернии, Одессы, Севастополя, Киева и Москвы.

И ещё об одном надо сказать. Николай Андреевич, несмотря на суровый внешний вид и громкий голос, был добрым и отзывчивым человеком. Не задумываясь, он бросался на защиту обиженных. В апреле того же 1906 года Колпаков вместе с земскими врачами Царскосельского уезда Н. Н. Рубелем и И. И. Вержбицким выступил против ареста земских врачей и учителей Петергофского уезда, обвинённых в принадлежности к Всероссийскому Крестьянскому Союзу. Одной из целей этого Союза был переход всей земли в общенародное достояние. Николай Андреевич быстро собрал тогда среди своих знакомых 40 рублей в пользу пострадавших за политические убеждения петергофских врачей и учителей.

Всё в том же 1906 году Колпаков был вызван в суд в качестве свидетеля, как член Гатчинского политического прогрессивного кружка. Обвиняемыми были: рабочий Дворца Семён Павлович Клиодт; владелец суровского магазина Иван Никандрович Аникин и воспитатель Сиротского института Георгий Андреевич Петров. В вину им ставилось то, что своими действиями в 1905 году возбуждали они нижних чинов к нарушению обязанностей военной службы. Уже позднее, когда обвиняемые в течение месяца содержались в тюрьме Царского Села, Колпаков принял участие в материальной помощи им. 

Конечно, вышеназванные дела доктора Колпакова не нравились властям, да и некоторым гатчинцам. В «Списке неблагонадёжных в Гатчине» (1905 год), любезно предоставленном мне потомком гатчинских егерей Сергеем Фоменко, записано (печатается с сохранением орфографии оригинала): «Земской врач Колпаков – принадлежит к партии социал-демократического кружка». Действительно, в это время доктор был одним из видных деятелей Гатчинского комитета партии Народной свободы. 

Да, не всем по душе была кипучая деятельность Николая Андреевича. В «Царскосельской газете», например, не раз публиковались в его адрес критические слова, а иногда и явные насмешки. К примеру, помещали в газете набор «местных» скороговорок, и среди них такую: «Скороговорка по гатчински: Сшит колпак, да не по Колпаковски». 

А 8 марта 1914 года в газете «Гатчина» появился фельетон «Записки из родных болот». Никому не надо было объяснять, что изображенный здесь доктор Хлопов — это доктор Колпаков. Говорилось о его высоком росте, представительной фигуре, выдающихся нравственных качествах, но давался намёк на то, что доктор пьёт… Конечно, фельетон этот был, говоря нынешним языком, заказной: конкурирующая партия так пыталась скомпрометировать своего главного противника. «Герои» фельетона Колпаков и ветеринарный врач Н. К. Павлюк вскоре подали в Царскосельский уездный суд иск к редактору газеты. 

В начале 1910-х Колпаков был деятельным участником едва ли не всех общественных организаций Гатчины. Тут и Родительский комитет Реального училища, и Общество любителей природы, и общество «Просвещение», и Гатчинское Общество взаимного страхования от огня имущества (где доктор был председателем), и многие другие! В 1913 – 1914 годах Колпаков был соредактором еженедельной газеты «Жизнь Царкосельского уезда», выходившей в Гатчине.

Выезд земского врача в деревню

 Читать дальше ≫