Очерки / Краеведческий ликбез по-гатчински

Урок третий

Гатчина 1930-х годов

Часть 1

(продолжение)

Социальные проблемы и быт

К концу 1920-х годов в Гатчине были полностью ликвидированы голод, топливный кризис и эпидемии. Но одна из главных проблем не только не была решена, но и усугубилась. Речь идёт о жилищном вопросе.

Если в начале 1920-х годов в городе жило около 20 тысяч человек, то к началу 1930-х годов население Гатчины почти удвоилось. В город прибыло много новых жителей: учащихся средних школ и ремесленного училища; студентов и служащих Зоотехнического института; рабочих и служащих новых предприятий и учреждений; рабочих торфоразработок; рабочих-строителей. Всех их надо было размещать, а новое жилищное строительство в Гатчине началось лишь в конце 1930-х годов.

Надо также иметь представление о национальном составе населения Гатчины. К сожалению, точных данных на этот счёт нет.

В самой точной статистической работе по истории старой Гатчины, книге «Столетие города Гатчины», этого тоже нет, но есть распределение жителей города в 1893 году по вероисповеданиям.

Так, число русских достаточно точно можно было определить по их принадлежности к православию. Православных оказалось 82,5 %. Поскольку православными могло быть и небольшое число лиц других национальностей, можно округлить цифру численности русских до 80 %.

Численность поляков можно было назвать уверенно: она почти соответствовала численности лиц, принадлежащих к католикам. В Гатчине их было около 5 %.

Труднее было определить численность финнов и эстонцев, т. к. они исповедовали в основном лютеранство, а к этой же конфессии относились и немцы, которых в Гатчине было много.

В 1893 году лютеран в Гатчине было 10, 6 % и подавляющее их число составляли немцы, т. к. финны и эстонцы тогда в самой Гатчине почти не жили, а обитали лишь на её окраинах.

А каков был национальный состав гатчинского населения к началу 1930-х годов? Ведь по сравнению с 1893 годом он наверняка значительно изменился, т. к. во время Великой войны 1914 – 1918 годов в Гатчину приехали около 2 тысяч поляков, сотни литовцев, белорусов, евреев и лиц других национальностей. С установлением в Гатчине советской власти в город из его окрестностей переселились несколько сотен финнов и эстонцев.

К сожалению, официальные данные о распределении гатчинцев по национальности в 1930-е годы отсутствуют. Но предположения об этом можно сделать, проанализировав национальный состав членов коммунистической партии в Гатчине. Краевед Владимир Николаев в интернете, в своей статье «Юбилей гатчинских коммунистов» приводит такие цифры национального состава гатчинских коммунистов (по состоянию на 1 мая 1928 года):

Русские – 74, 7%,
поляки – 3, 7 %,
финны – 6, 7 %,
эстонцы – 5, 2 %.

Это распределение членов коммунистической партии по национальному признаку приблизительно соответствовало распределению национальностей среди всех жителей Гатчины. Видно, что по сравнению с 1893 годом доля русского населения снизилась. Произошло это за счёт поселения в городе в первой четверти ХХ века поляков, литовцев, финнов и эстонцев. А доля поляков в общей численности населении города снизилась за счѐт их убытия из Гатчины в годы Революции, Гражданской войны и Советско-польской войны 1919 – 1921 годов.

* * *

Вернёмся к жилищному вопросу. Он решался в Гатчине методом «уплотнения». При первой возможности у квартиросъёмщиков изымали лишние комнаты и вселяли туда новых жильцов. Под жильё были заняты все (!) свободные здания и помещения: многие строения прачечных, утеплённых сараев и амбаров; подвалы зданий.

К началу 1930-х годов почти все бывшие домовладельцы центральной части города лишились своих домов. Владельцам ещѐ везло, если им выделяли в их бывшем доме хотя бы одну-две комнаты. Дома, оставшиеся в собственности граждан, были небольшими и сохранились в основном лишь на окраинах города: в Загвоздке, Малой Гатчине, Мариенбурге. Владельцы таких домов за плату пускали к себе квартирантов.

Нехватка жилья порой приводила к тому, что ловкие управхозы могли самовольно отнять у жильцов комнату или вселить туда других жильцов; без ведома хозяев и в их отсутствие. Заметки о подобных вещах были нередкими на страницах «Красногвардейской правды». К чести городских властей, такие случаи решались обычно в пользу обиженных жильцов.

Состояние жилого фонда города к началу 1930-х годов было плачевным. Многие деревянные заборы разобрали на дрова. С той же целью были разобраны некоторые дворовые постройки. Водопровод и канализация действовали плохо. Выгребные ямы и помойки регулярно не чистились; дворы были завалены мусором. Крыши, стены и полы домов разрушались. Лишь во второй половине 1930-х годов жилые строения города начали приводиться в порядок.

Жилищный кризис города усугублялся ещё одной причиной. С первых лет советской власти начался рост численности административно-управленческого аппарата. Если в старой Гатчине почти весь штат Дворцового управления размещался в здании на углу Люцевской (Чкалова) и Госпитальной (Красной) улиц (там теперь гостиница), то учреждения советской власти заняли не только это здание, но и здание бывшей Богадельни военного и морского духовенства (ныне Районная администрация), множество помещений бывшего Сиротского института.

Кроме того, в бывших жилых зданиях разместились: Комитет ВКП(б); прокуратура; некоторые отделы Городского и Районного советов; клуб железнодорожников; школы; Ремесленное училище. Вот заметка из газеты «Красногвардейская правда» за 20 августа 1931 года:

В 1930-е годы благосостояние гатчинцев выросло. Перед ними уже не стояла проблема выживания. Подавляющее число горожан приспособились к новой жизни. Им стали доступны простые человеческие радости.

Показателем благосостояния семьи стало обладание такими вещами, как патефон, швейная машина и велосипед. Владельцы мотоциклов и легковых автомашин считались уже кем-то особенным. Патефоны в Гатчине приобрести было сравнительно легко, т. к. в городе действовал завод по их производству.

А вот со швейными машинами дело обстояло иначе. Счастливчикам, имеющим в Сберкассе достаточную сумму денег, надо было ещё затратить определённые усилия для приобретения желанной вещи. Вот что писала по этому поводу городская газета 15 мая 1931 года:

В конце 1930-х годов значительная часть гатчинских семей имела патефон; немало было и швейных машин. На фотографиях того времени частоможно видеть на улицах и в парках людей с велосипедами.

Гатчинцы могли теперь хорошо одеваться, пользоваться библиотеками, смотреть фильмы в кинотеатрах, отдыхать в парках, посещать Дворец-музей, ездить на экскурсию в музеи Ленинграда.

С 1 января 1935 года в СССР были отменены карточки на хлеб! Месяцем ранее произведено снижение цен на колбасные изделия. Но хлеб – всему голова! А его теперь можно было купить в любом магазине и в любое время. Правда, розничная продажа муки и хлеба по-прежнему строго нормировалась. Мука продавалась только 5-го и 20-го числа каждого месяца, а купить её можно было не более 4-х килограммов в одни руки. Хлеб можно было покупать ежедневно, но не более 2-х килограмм в одни руки. Крупы продавались 10-го и 20-го числа каждого месяца; не более 1 килограмма в одни руки.

Начиная с 1935 года, было произведено ещё несколько снижений цен: на конфеты, шоколад, какао, печенье, макароны, крупы и другие продукты питания. Причём цена каждый раз снижалась в 1,5 – 2 раза!

В декабре 1940 года (поскольку этот год был последним предвоенным, отношу его к 1930-м годам) произошло очередное, причём масштабное, переименование улиц города.

Во второй половине 1930-х годов в городе начались большие работы по благоустройству. Подробно рассказала об этом статья из городской газеты «Красногвардейская правда» 10 июля 1934 года:

Ещё одна интересная деталь. Теперь мало кто знает, что ещё со времён старой Гатчины центральную часть города и Малую Гатчину соединял туннель, шедший под полотном Варшавской железной дороги от улицы лейтенанта Шмидта (бывшей Георгиевской) на улицу Солодухина. Этот туннель делал переход железнодорожных путей безопасным. Но он же на протяжении многих лет был местом постоянной опасности быть ограбленным, т. к. освещение его в ночное время оставляло желать лучшего. Да и качество содержания его всегда было не блестящим. Об этом свидетельствует помещённая рядом заметка из городской газеты от 11 декабря 1934 года.

Город прихорашивался. Об этом свидетельствуют снимки из городской газеты за 15 января 1937, 4 июля 1939, 6 и 13 ноября 1940 года:

ВЛАДИСЛАВ КИСЛОВ

05.03.19

 ≪ Начало