Гатчинский авиационный госпиталь
Очерк шестнадцатый
Младшие врачи Кирасирского полка
Рассказывая о медиках Кирасирского полка, я пока не упомянул младших полковых врачей. За первые полвека квартирования кирасир в нашем городе их в полку перебывало около полутора десятков. Но большинство из них служили в Гатчине недолго: от одного до трѐх лет. Поэтому расскажу лишь о тех, кто отдал службе в Кирасирском полку гораздо большее время.
В середине XIX века служба младших врачей полка была нелегка. К примеру, младшему врачу Кирасирского полка надо было в течение суток наблюдать в лазарете, расположившемся в здании казарм, за несколькими десятками больных нижних чинов, да к тому же через два дня на третий дежурить здесь же круглосуточно.
И такая изнуряющая работа могла, по закону, длиться 18 лет, ибо только по истечении этого срока предусматривалось производство в старшие врачи полка. Благо, что в это время почти постоянно шли, то войны, то какие-то военные действия, участие в которых давало младшему врачу возможность досрочного повышения. А ещё не забудем, полк-то был лейб-гвардейский, а это значило, что не всегда на него распространялись общеармейские законы. Но, всё равно, младшему врачу полка не позавидуешь!
Жалованье младшего лекаря составляло чуть более двух третей от жалованья старшего врача полка (соответственно 250 и 335 рублей в год округлённо). К тому же старший врач гвардейских полков получал ещё 142 р. 95 к. столовых денег.
Яков Яковлевич Розанов
Служил в Кирасирском полку Гатчины в 1829 – 1837 годах. В 1834 году удостоился звания штаб-лекаря.
Позднее служил лекарем Деревенской экспедиции Петербургского ВД (Воспитательного дома) при Гатчинском округе. В ВД воспитывались сироты, начиная с младенческого возраста.
В 1803 году заботами Императрицы Марии Фёдоровны в Гатчине на Большом проспекте был организован Гатчинский Сельский Воспитательный дом, позднее преобразованный в Гатчинский Сиротский институт. В этом учебно-воспитательном учреждении призревались дети, начиная с дошкольного возраста. А младенцы и совсем маленькие сироты распределялись среди окрестных крестьян. Распределением детей и дальнейшим наблюдением за их призрением и воспитанием как раз и занималась Деревенская экспедиция ВД.
В начале 1850-х годов, будучи надворным советником и сверхштатным ординатором Петербургского ВД, Яков Яковлевич и его жена Софья Григорьевна проживали в доме № 19 на Большой Мещанской (ныне Казанской) улице. Дом этот принадлежал академику архитектуры Александру Ивановичу Кракау (1817 – 1888), автору проектов нескольких домов в Петербурге.
Интересно, что, сами того не зная, сотни гатчинцев ежедневно бывают в здании, построенном по проекту А.И. Кракау. Здание это – Балтийский (сперва Петергофский) вокзал, возведённый в 1855 – 1858 годах.
В 1861 году штаб-лекарь, надворный советник Розанов служил уже младшим врачом Царскосельского Дворцового правления. К этому времени Яков Яковлевич был кавалером орденов св. Станислава 2-й степени с Императорской короной и св. Анны 3-й степени, а также медали за Крымскую войну 1853 – 1856 годов.
Кроме того, перу Я.Я. Розанова принадлежало сочинение «О холере», вышедшее в 1853 году.
Андрей Александрович Авдуевский
(1853 – после 1916)
Стал врачом в 1880 году. До Гатчины служил младшим врачом летучего артиллерийского парка, размещавшегося В Петербурге, на Охте.
Младшим врачом Кирасирского полка в Гатчине назначен в июне 1890 года.
Прослужив в Гатчине без малого 6 лет, Авдуевский так и не стал настоящим гатчинцем, так как все эти годы по-прежнему проживал в северной столице, на Пушкинской улице, 11. В Петербурге он ещё и вёл частную практику. К тому же в период службы в Гатчине Авдуевский вѐл научную работу в гигиенической лаборатории профессора С.В. Шидловского в Военно-медицинской академии и стал доктором медицины, защитив 19 февраля 1894 года диссертацию «Сравнительная оценка наиболее распространѐнных способов определения спорыньи в ржаной муке».
18 апреля 1896 года Авдуевского перевели старшим врачом лейб-гвардии Конно-гренадерского полка, дислоцированного в Старом Петергофе.
Поскольку лейб-гвардии Конно-гренадерском доктор Андрей Авдуевский прослужил более 10 лет, расскажу об этой воинской части. Казармы полка находились между улицами Дворцовой (ныне Морского десанта) и Эйхенской. Нижние чины полка комплектовались из усатых безбородых брюнетов. Общая масть коней: вороная.
Служба в новой должности требовала от Авдуевского постоянного пребывания вблизи от полка. Поэтому из Петербурга доктору пришлось переехать в Петергоф, где он вначале нанял квартиру в Глухом переулке, в доме Вознесенского. Позднее Авдуевский жил на Знаменской улице, в доме Гвоздева.
А в 1903 году доктор Авдуевский уже был владельцем собственного дома в Петергофе, на Оранжерейной улице, 18. Период службы в Петергофе отмечен в карьере Авдуевского несколькими наградами: чин коллежского советника (1897), орден св. Станислава (1 января 1901), орден св. Анны 2-й степени (6 декабря 1905).
9 ноября 1907 года доктора Авдуевского перевели старшим врачом в Собственный Его Величества Сводный пехотный полк, расквартированный в Царском Селе. Дом в Петергофе пришлось оставить и переселиться в место новой службы.
В Царском Селе Авдуевский вначале нанял квартиру на Конюшенной улице, 40, а в 1910 году переехал в дом купца А.И. Кочнева на Леонтьевской улице, 22.
И на новом месте служба доктора Авдуевского была отмечена наградами: 6 декабря 1909 года его произвели в статские советники; 25 сентября 1910 года разрешили носить полученный им ранее турецкий орден Меджидие 3-й степени (командорский класс). Этот турецкий орден носился на шейной ленте и мог быть присвоен 800 подданным Османской империи. Когда и за какие заслуги получил его подданный России, доктор Авдуевский, пока не известно.
6 декабря 1912 года доктор Авдуевский удостоился ордена св. Владимира 4-й степени, что давало право на получение потомственного дворянства.
А 1 июня 1913 года Авдуевский, покинув Царское Село, отправился в Крым, чтобы возглавить там Симферопольский местный лазарет Одесского военного округа.
В Симферополе доктора Авдуевского застала Великая война. Уже через несколько месяцев, в начале ноября 1914 года доктор Авдуевский был вызван в Царское Село, чтобы занять место старшего врача формирующегося там полевого Царскосельского военно-санитарного поезда № 143 Ея Величества Императрицы Александры Фёдоровны.
Этот поезд состоял из 21 вагона, в т. ч. 10 – для размещения раненых. Предназначен он был для доставки раненых и больных из районов боевых действий в тыл.
Поездом руководил полковник Дмитрий Николаевич Ломан (штаб-офицер для поручений при Дворцовом коменданте Царского Села).
Медицинскую часть поезда возглавлял старший врач доктор Андрей Александрович Авдуевский. В его подчинении были два младших врача, 8 сестёр милосердия, 65 санитаров, кухонная и походная прислуга. Кстати, санитаром поезда был тогда уже знаменитый поэт Сергей Есенин.
В штате поезда состоял священник О.В. Кузьминский.
Всего с 14 ноября 1914 года Царскосельский военно-санитарный поезд № 143 совершил несколько десятков поездок на фронт, преодолев 15 000 верст и перевезя более 12 000 раненых и больных военнослужащих.
Сохранились фотографии персонала поезда. К сожалению, определить на них доктора Авдуевского мне не удалось.
В центре, на переднем плане лежит (в светлой гимнастёрке) Сергей Есенин
Сын руководителя поезда, полковника Д.Н. Ломана, Юрий Дмитриевич Ломан, кстати, участник поездок поезда на фронт, оставил автобиографические воспоминания, в которых нашлось место краткому рассказу о докторе Авдуевском:
«Его я помню почти столько же времени, сколько помню себя. Андрей Александрович много лет был врачом Сводного полка. Занимался ли он своими обязанностями, не знаю. Целыми днями доктор просиживал у нас в гостиной, и если покидал её, то только затем, чтобы перейти в столовую, а затем в кабинет отца и лишь поздно вечером отправлялся домой. Единственным занятием Андрея Александровича было курение папирос изделия Гвардейского экономического общества, причём одну папиросу он прикуривал от другой. А когда я пытался вырвать у него папиросу изо рта, доктор бормотал: «А вот шлепки не хочешь?» Так на всю жизнь Андрей Александрович сделался «дядей Шлепка», а мой двоюродный брат, правовед, Коля Данчич, превратил его в доктора Шлепенгауэра. Увидев первый раз на сцене чеховских «Трёх сестёр», я подумал, что «дядя Шлепка» воскрес в образе доктора Чебутыкина, только ростом он был поменьше».
После 1916 года следы доктора А.А. Авдуевского затерялись.
ВЛАДИСЛАВ КИСЛОВ
2017 г.